Публика собиралась быстро. Возникли в середине зала обесцвеченные кудряшки Мадлен и пепельная гривка Артамона Аполлоновича. Спустился по лестнице слегка перекормленный Макс со своим дружком Борманом. Потом показался Тимур. Углядев в нише обоих приятелей, подошел. Молча обменялись рукопожатием, после чего угрюмый горец извлек из наплечной сумки и установил на столе ноутбук. Достал витой проводок со штекерами, оглядел стены в поисках гнезда.
- Телевизор смотреть будешь? - полюбопытствовал Ратмир.
- Брат выступает, - важно пояснил Тимур. - В Капитолии.
- Депутат? - жадно спросил Боб, мигом позабыв о мелких разногласиях.
- Депутат.
- От Гильдии?
- Зачем от Гильдии? От национальных меньшинств… - Тимур подсоединил устройство, включил, поколдовал с программой. На экранчике соткался разобиженный морщинистый субъект, тычущий себя кулаком в грудь.
- Я же с хвостом, с хвостом родился! - восклицал он. - Да если бы не родители, мне бы сейчас цены не было! Под корешок купировали! Загубили карьеру…
- Не то, - хмуро сообщил Тимур, переходя на следующий канал.
- Хватит собачиться! - еще более пронзительно взвизгнуло в крохотном динамике. - Сейчас, когда блок «Единой сворой» уступает по численности одним лишь либералам…
- То, - удовлетворенно известил Тимур. Временно уменьшил громкость, взглянул на часы. - Чего на обед не приходил?
- Отгул у меня… - уклончиво отозвался Ратмир. Он еще не решил, стоит ли рассказывать о сегодняшних приключениях прямо сейчас. Так и так завтра обо всем узнают. Из газет.
- Родственник тебя искал, - изронил кавказец. - Артур зовут.
- Где искал?
- Здесь искал.
Этого еще не хватало! Обычно дядя Артур «Собачью радость» своими посещениями не жаловал, предпочитая питаться из экономии в людских забегаловках.
- Слушай, зачем твой родственник так много водки пьет? - сокрушенно качая кудлатой башкой, спросил Тимур.
- Цепной он, - с неловкостью ответил Ратмир. - Их же там почти не проверяют…
Но тут коллега вновь прибавил звук - и разговор прервался сам собой. Боб отложил газету, все трое придвинулись к монитору. Возникший у микрофона парламентарий был точной копией Тимура - такой же косматый, угрюмый. Не иначе, одного помета. И манера речи очень похожая.
- Шовинизм проникает повсюду! - лаял он отрывисто и гортанно. - Отравляет сознание! Эта книга… - В воздетой руке оратора трепыхнулось тоненькое, изрядно потрепанное полиграфическое изделие в мягкой обложке. - …издана пятьдесят лет назад и до сих пор не изъята из библиотек. «Служебная собака в сельском хозяйстве». Предназначена для широкого круга читателей… Сейчас прочту, - пригрозил он. Бросил книжонку на кафедру и, склонившись над отмеченным листом, вскинул указательный палец. - Страница тридцать семь. «Усложняя игру, воспитатель забрасывает чурку на глазах у щенка в кусты, в пустой сарай и тэ пэ. Командуя собаке "Ищи!", рукой показывает направление. За розыск чурки немедленно дает лакомство…» - Замолчал, поднял кудлатую голову и с гневным недоумением оглядел заерзавших под его взглядом прочих парламентариев. - Аи, молодец… - тихонько выдохнул Тимур.
Глава 9. ВЫСШИЙ КОБЕЛЯЖ
Кто сравнил тебя с колли, Ляля? Ты - борзая. Легкое сухое сложение, узкий таз. Вот ты принимаешь собачью стойку - и спина у тебя, как полагается, с легкой напружиной. Пытаешься оглянуться, чуть закатывая крупный, выразительный, словно подернутый влагой глаз. У знатоков это называется - «глаз на слезе». Один из первых признаков породы. Правильный постав конечностей, пальчики собраны в комок. И окрас удачно выбрала: рыжеватый со светлыми подпалинами. За каким же ты чертом прозябаешь в секретаршах, Ляля? В хорошие руки тебя - глядишь, года через полтора ходила бы уже на поводке…
Ратмир и сам чувствует, что неисправим. Даже в моменты интимной близости он остается профессионалом. Однако в чем-то тут, конечно, виновата и Ляля, возжелавшая пережить настоящую вязку. Раньше Ратмир к подобным предложениям немногочисленных своих подружек относился с досадой. Во-первых, воля ваша, а присутствовало в этом что-то от скотоложства. Во-вторых, профанация претила бронзовому призеру во всех ее видах. Ну представьте себе нетренированную даму, силящуюся удержаться в должной позиции! Садку страшно делать. Подломленная пясть, как водится у дилетантов, поставлена отвесно, сустав неминуемо уходит вперед - того и гляди свихнет себе любительница экзотики обе ручонки, и тебе же с ней потом возиться… А в-третьих, мало ему службы?
С Лялей всё было по-другому. Расположились они прямо на полу, застелив ковер купленной по дороге простыней. Ратмир понимал, что ревнивая секретарша из кожи вон лезет, стараясь доказать и ему, и себе, что ничем она не хуже той боксерши. А ведь и впрямь не хуже. Девочка одаренная, с самомнением. Удивительно, что, не владея в принципе техникой случки, Ляля по наитию ухитрилась избежать серьезных огрехов, за которые жюри накидывает обычно штрафные очки. Мелкие же допущенные ею ошибки вполне могли сойти за стиль.
Имитация сцепления не считалась обязательным элементом, но Ляля настояла. Сильно сомневаясь в успехе, Ратмир тем не менее осторожно перенес ногу через ее спину, так что теперь они оказались стоящими копчик к копчику. Со стороны такое положение кое-кому покажется нелепым, но у собак оно является естественной мерой предосторожности: находясь в подобной позиции, партнеры могут увидеть и встретить опасность, откуда бы та ни нагрянула, что очень важно, поскольку в их ситуации естественная обороноспособность ослаблена.
- Слушай… - потрясенно выдохнул Ратмир, когда они, выждав положенное время, распались. - У тебя ведь раньше такого ни с кем не было?
- Конечно, нет, - ответила, как ощёлкнулась, она.
- Извини, - сказал он. - Не так выразился. Просто для новичка ты держалась бесподобно…
- Правда? - просияла Ляля. Довольная собой, потянулась самым соблазнительным образом. Глядя на нее, потянулся и он, но столь неудачно, что в позвоночнике хрустнуло, а перед глазами поплыли точечные прозрачные водоворотики. Плохо дело! Стареешь, пес, стареешь… Ветеринару бы показаться…
- А я однажды видела, как настоящие собачки расцепиться не могли, - жалобным детским голоском сообщила Ляля. - Бедняжки…
Ратмир заставил себя улыбнуться.
- Да почему же бедняжки? - опасливо подвигав головой, возразил он. Прозрачные водоворотики перед глазами начали, слава богу, таять. - Для натуралов склещивание, как ни странно, имеет прямой смысл, - более или менее успокоившись, назидательно продолжал медалист. - Во-первых, гарантирует оплодотворение, во-вторых, препятствует групповухе. Парадокс собачьей свадьбы. Казалось бы, тьма-тьмущая кобелей, а спаривается всего один…
«Как у людей, короче, только наоборот…» Вслух он этого, конечно, не произнес, но даже и предыдущих слов оказалось более чем достаточно. Профессиональная осведомленность Ратмира произвела на Лялю самое неприятное впечатление.
- Я слышала, у вас даже соревнования такие проходят… - несколько напряженно проговорила она. - Врут?
- В «Парфорсе» небось прочла? - ворчливо осведомился Ратмир. Привстал с ковра и, дотянувшись до подносика, наполнил бокалы вином. - Проходят… - честно признался он, протягивая один из них Ляле. - Неофициально. Как и собачьи бои.
- А ты? Участвовал?
- В качестве зрителя… Хотя один раз даже в жюри сидел!
- Ах, даже в жюри… Значит, специалист?
- Да я думаю! - с достоинством ответил он. - Высший кобеляж сдавал самому Козанегре…
- Ну и на ком-то же ты, специалист, тренировался?
- В основном на тренажере.
- Ах, у вас еще и тренажеры?
- Только у кобелей, - невольно расплываясь в улыбке, уточнил Ратмир. Забавная, ей-богу, эта Ляля. Нарочно, что ли, себя накручивает? Однако, вопреки его ожиданиям, допрос продолжения не получил. Любопытство взяло верх над ревностью.